Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Что-то, вдруг вспомнилось... Учился на нашем курсе парень. Имя не помню, назовем Яшей. Национальность - таки да, но, ни по внешнему облику, ни по интеллекту, его трудно было заподозрить в причастности к носителям этих ближневосточных генов. Кудрявый блондин, настоящий мачо, он пил водку, занимался спортом и предпочитал общество девочек, а не книжек. Скажем так, совсем не типичный представитель сего славного племени. Но экзамены и зачеты сдавал. Как это происходило, я однажды наблюдал.
Экзамен на втором курсе по истории КПСС - Вы давно сидите, вы будете сдавать? - Буду. - Первый вопрос, пожалуйста... - Я родился в деревне... - Я вас с этим поздравляю, но я не спрашивал, где вы родились. Отвечайте на первый вопрос. - Я родился в деревне и приехал в университет... - Если не знаете первый вопрос, переходите ко второму.. - Я родился в деревне... - Так, все, на этом закончили, я вынужден поставить вам "два" Парень встает во весь свой немалый рост, расправляет пловцовские плечи, и, нависая над преподом: - Так ВЫ, что, против смычки деревни и города? ВЫ, лично, против линии партии? ВЫ считает, что еврейскому мальчику из деревни не надо учиться?
Все, абзац, парень без дальнейших вопросов получает "трояк".
P.S. Насколько я понял, это был его обычный убойный прием. Преподы, многие из которых сами были "инвалидами по пятому пункту", не выдерживали этого напора и сдавались, ставя ему проходной балл.
Мой юный друг портящий глаза у компьютера расскажу тебе эту историю. Произошла она уже лет тридцать назад еще при советской власти. Была такая власть знаешь-ли, в общем почти как нынешняя власть....... В славном городе Ленинграде жил и управлял всем хозяйством города председатель Исполкома г. Ленинграда некий Башуков (в жизни его фамилия была другая). Башуков этот был "хороший мужик". Как написал Войнович „Хороший мужик" - это в советском и постсоветском обществе человеческое существо мужского пола, которое не выказывает излишнего рвения в деле удавления себе подобных. Оно может и должно проявлять обыкновенные и понятные человеческие побуждения - деньги, женщины, вино, домино, карты, охота, рыбная ловля, баня, - может воровать, брать взятки, но и к слабостям других людей готово по возможности снисходить. Если, впрочем, снисхождение самому снисходящему никакими неприятностями не угрожает". Вот такой и был наш герой. У него была жена, дама младше его возрастом, но умная - профессор. И был у них сын-оболтус, уже под 20 лет назовем его...... ну пусть будет Альберт. И были у них хорошие знакомые. Так думали Башуковы. Была у знакомых дочка, назовем ее Алисой. И как-то созрел у мамы Алисы коварный план. А не выдать ли ей любимую дочурку замуж за сына председателя Ленинградского Исполкома? Для не особо сообразительных сообщаю - это все равно, что сейчас породниться например с Лужковым. Однако тут было препятствие. Альберт в упор Алису не замечал, хотя находился в возрасте когда у парней в одном месте все время чешется. Но это препятствие не смутило мать Алисы. Она пригласила Альберта на "праздник". Было много гостей, в том числе не случайно приглашенные люди с фотоаппаратами. Много пили. Альберту незаметно подсыпали сонное средство в бокал. Он отключился. Утром просыпается и видит: лежит голый в одной постели с Алисой, в комнату входят ее родители и еще несколько человек. Родители говорят: "Дети мои благославляем вас!" Делаются фотографии. Башукову был поставлен ультиматум. Либо женитьба Альберта на Алисе либо скандал. Обвинение в изнасиловании и прочее....... Конечно председатель ЛенГорисполкома мог с милицией замять любой скандал, даже если-бы Альберт изнасиловал всех нескольких тысяч студенток Университета. Один звонок - и милиция становится на колени, лижет ему ботинки и делает, что Башуков скажет. НО...... это стало бы известно партийным органам и высокие товарищи по КПСС могли эту информацию в дальнейшем использовать для шантажа Башукова-старшего. А ему и так нелегко с партийцами приходилось. Короче было вырвано согласие на брак и вскоре Альберт с Алисой поженились. Если мою историю прочтет девушка типа "стерва - так мужикам-козлам и надо" она возможно в этом месте обрадуется. Не спеши стервочка радоваться, это еще не конец. Первым секретарем Ленинградского горкома партии был в то время известный многим Романов. Как и в будущем рыжий Володя Яковлев, Романов имел привычку - брать из центрального бюджета миллиарды рублей (Яковлев предпочитал доллары) и куда-то их прятать. А по бумагам выходило, что построен завод, дорога и т. д. Хотя ничего построено никогда не было. В Москву был составлен подобный липовый доклад но его должен был подписать Башуков. Но тот видя, что на него перекладывают ответственность за ворованные Романовым миллиарды отказался подписывать бумагу. Романов стал давить, но Башуков не подписывает. Тогда в тот момент когда Башуков ушел в отпуск, Романов собрал бюро и снял Башукова с должности. Так за один день Башуков из второго лица в Ленинграде превратился в пенсионера. Произошло это вскоре после той самой свадьбы. Мать Алисы надеялась породниться с вторым человеком в городе а породнилась просто с персональным пенсионером. Вскоре Башуков-старший умер. Вы спросите - как сложилась жизнь Алисы и Альберта? Живут они не дружно. Ругаются часто. Но у них теперь дети, скоро наверно внуки пойдут. Куда им разбегаться сейчас?
При всех своих пороках, советская власть на такое свинство, как невыплата трудящимся их кровного жалования, не отваживалась. Но имела в своем арсенале, ряд сравнительно честных способов отъема денег, например: в дни зарплат, могли своих трудящихся облапошить изящным способом – пол зарплаты вместо денежных купюр отоварить красивыми фантиками с убедительной государственной символикой, именуемые облигациями государственного займа (без отдачи), были и другие добровольно-принудительные поборы. А случилось это в конце августа, аккурат ко дню шахтера. Руководство шахты "Стахановский забой", которую ехидные бабы окрестили: "СтаКановский заПой", осчастливило своих трудящихся зарплатой одновременно с премией. Получив на руки приличные бабки, рыцари отбойного молотка и совковой лопаты, не мешкая, рванули на волю, с единственной целью – плодотворно отметить свой пролетарский праздник. Не всем удалось благополучно миновать родную проходную без потерь. У ворот многих горняков подстерегали дальновидные жены. Умудренные опытом, они отлавливали зазевавшихся мужиков и с боем отбирали часть барыша в пользу тощей мошны семейного бюджета. Миновав коварную таможенную преграду, узники подземелья, направились прямиком в ближайший гадюшник со скромным названием кафе "Уголек", где кофеем отродясь не пахло. Зато царил стойкий дух кислых щей и пригоревшего лука. За прилавком находилась типичная общепитовская тетка неопределенного возраста, грудастая, в несвежем фартуке с серым от густого алкогольно-никотинового смрада лицом. Благоухая дешевой косметикой, она одаривала вмиг разбогатевших клиентов приветливой золотозубой улыбкой. Вскоре на столах было не протолкнуться от изобилия алкоголя самой различной мощности, что можно было списать на широту души: водка, вино, пиво и даже чуждый рабочему люду "шампусик", выставленный от душевной щедрости и для куражу. Ассортимент же закусок был по-спартански скуп: макароны по-флотски, салат из квашеной капусты, селедка и крутые яйца. Собственно из-за яиц-то и произошла трагикомическая история, хотя несушки к тем яйцам отношения не имели. Торжество удалось на славу и даже обошлось без традиционного мордобоя. А когда были опорожнены все емкости, спеты любимые песни, типа: "Распрягай-ты, хло-опци конив..." и выяснилось, кто кого и за что уважает, возник спор, без которого редко обходился подобный сабантуй. Если кто помнит, разливное пиво тогда доставлялось в дубовых бочках, заткнутых деревянной пробкой. Пробку забивали вовнутрь молотком и насосом качали пиво. Сидя на пустых бочках, крепко подогретые мужики затеяли спор: кто сможет засунуть свои яйца в отверстие из-под пробки. Не подозревая подвоха, за бутылку водки вызвался осуществить эту, казалось бы, нехитрую манипуляцию мелкий и шустрый мужичек, известный как - "дядя Коля Суета", который был, как та пробка, - во все дырки затычка. Его неразлучный приятель, тоже Николай, но крупный и медлительный, отчего его прозвище звучало в переводе с непристойного: "Дядя Коля - задери горячку". Он, как обычно, стал подстрекать приятеля на очередной героический подвиг: "Ну не влезут твои яйца в эту дыру, ты же не кролик! " Упертый Суета под ободряющие вопли "болельщиков", ухитрился по одиночку пропихнуть в бочку свои принадлежности, после чего победоносно прогорланил: "Нюрка, готовь пол литра! ". Всеобщее ликование, бурные аплодисменты (как на очередном съезде партии). Но радость победителя оказалась преждевременной и была омрачена одним непредвиденным обстоятельством: извлечь назад свои причиндалы Суете никак не удавалось: они, подлые, вместе наружу не выходили, а поодиночке изнутри бочки их пропихнуть было невозможно. Еще минуту назад собутыльники были в восторге от циркового трюка и весело ржали, а после, хмельное веселье сменилось озабоченностью, и они стали сообща размышлять: как избавить легкомысленного спорщика от такого цепкого капкана. Это напоминало консилиум хирургов перед операцией по разделению сиамских близнецов. И тут: "позвольте встрять", выступил горняк Семен, как бывший сапер, предложил сгонять домой, где у него хранятся еще с войны толовые шашки, по его словам, можно взорвать бочку в лоскуты, и при этом яйца Николая останутся невредимыми. Против таких экспериментов с риском кастрации Суета категорически возражал, он еще не терял надежды наплодить кучу себе подобных каскадеров. Как сбивали обручи со злополучной бочки и освобождали бесшабашного Суету, это отдельный рассказ, но после благополучного завершения, выяснилось, что не все трудящиеся в состоянии продолжить праздничный марафон. Многие сошли с дистанции и устроились на ночлег под густыми кустами соседнего парка культуры и отдыха. А один член бригады коммунистического труда, не найдя подходящего места, улегся у изваяния своего кумира да так и уснул, нежно обняв гипсовые ноги вождя мирового пролетариата. Самые стойкие трудящиеся разбрелись по ночному городку в поисках приключений на свою известную часть тела и, как правило, находили. Обычно, после таких мероприятий, сплоченные ряды шахтеров заметно редели, и прямо пропорционально пополнялись койки в местной больничке. К чести Семена, он после упоительного застолья отправился прямиком домой, попутно заглянув в одно не вполне легальное учреждение, где предприимчивая гражданка, несмотря на почтенный возраст, трудилась в поте лица, выдавая на гора десятки литров популярного народного напитка за весьма умеренное вознаграждение. Ее услугами пользовались самые широкие слои населения: рабочие, интеллигенция, беспартийные, члены КПСС и даже местный участковый милиционер, который в виде исключения обслуживался бесплатно. К своей хибаре Семен добирался на ощупь, часто спотыкаясь в темноте: лампочки Ильича исправно крушили из рогаток юные его внучата – октябрята и пионеры. Он с трудом протиснулся в калитку, навстречу ему устремился дворовой пес Пират, но, учуяв знакомый сивушный душок, вежливо вильнув хвостом, благоразумно нырнул в будку от греха подальше. Сбросив с себя одежду, Семен отправился прямиком в спальню и плюхнулся в супружеское ложе. Попытался обнять свою необъятную половину с вполне конкретным намерением. Но жена холодно отвергла его робкое домогательство, буркнула что-то невразумительное и демонстративно отвернулась к стене. Потерпев неудачу на амурном поприще, он почувствовал, как на смену возвышенному чувству явилось вполне земное – здоровое чувство голода. В потемках, дабы не разбудить ворчливую супружницу, он, руководствуясь исключительно обонянием, обнаружил на подоконнике еще теплую миску с едой. В считанные минуты опустошил объемную посудину, лег и моментально уснул. Утром его разбудил желчный голос жены: "Эй ты, стаКановец хренов, зачем вчера кормил Пирата, он не доел и я ему оставила на утро! ".
В развитие темы от 22 октября о начале эры персональных компьютеров в СССР. У нас на заводе персоналки тогда были в большом дефиците. Воспринимались они больше как символ статуса его владельцев. Плановый отдел меня тогда просто задолбал своими требованиями срочно установить такую штуку у них в конторе. Какое-то время от них удавалось отбиваться под предлогом отсутствия программного обеспечения, но когда они подключили могучий орган влияния в лице председателя партийного комитета, деваться стало некуда. Посылать КПСС в дальний сексуально-эротический поход было себе дороже. Пришлось сдаться, однако переданный им рэ-сэ хэ-тэ (РС ХТ) был "заряжен". Каждое его включение сопровождалось исполнением гимна и провозглашением лозунга Левитановским голосом "К борьбе за дело коммунистической партии будьте готовы!" Сидевший в отделе партийный лидер заводоуправления просто подпрыгивал на стуле. Спустя некоторое время они вернули нам технику для борьбы с этим зловредным вирусом.
В 69 году, по осени, наша эскадрилья перелетела из Возжаевки (Амурск. обл.) в Щучин – славный городок на западе Белоруссии. 11 лет я прослужил в нём и сохранил о том времени самые лучшие воспоминания. Лесное изобилие и множество чистых озёр поставляло на наши столы чудесный закусон. Множество рецептов солений, варений, настоек и наливок требовали длительной дегустации и апробации. Радушие населения и некоторая простота нравов, придавали некоторую буколистичность нашим застольям. Зачастую и стола-то не требовалось, «накрывали» багажник легковой машины, благо, что припасы хранились в гаражах. Хорошо было и просто «выйти на природу». Много разных историй услышал я, весёлых и не очень, много и сам рассказывал, … что может быть лучше простого человеческого общения, неторопливых бесед, в которых зачастую находилось решения самых сложных жизненных вопросов. Главное, что я понял в процессе таких «собраний», так это то, КАК нужно относиться к сказанному тобой слову, КАК нужно «фильтровать» базар, чтобы не терять к себе доброго расположения, ведь ОТНОШЕНИЕ к себе самому не купишь ни за какие деньги. Я говорю это затем, чтобы читающие мои «Были и … нЕбыли» не судили меня строго, но видели во мне стремление к общению, что и составляет (я так думаю) сам смысл нашей жизни. Расскажу одну из историй, одну из тех бЫлей, что составляют золотой фонд устного творчества летающей братии. Пришёл в полк, летающий на Ил – 28Р, новый лётчик, служивший до этого где-то в пустыне. Пришёл зимой, когда снег, лёгкие морозы и чёрное кружево деревьев создают то самое «минорное» настроение, рождают тот самый «сплин», который, оказывается, свойственен и русской душе. Экипаж у него был хороший: штурман – одногодок и стрелок-радист – из местных Петя Фурс красавец мужчина – мечта поварих и официанток. Семью свою пилот ещё не привёз, некуда было, и друзья пытались занять его, скрасить его одиночество. Как-то раз договорились они на рыбалку подлёдную поехать на озеро Бершты. Форма лётная как нельзя больше для такого мероприятия подходит. Но что-то там с давлением, очевидно, не так как надо было – плохо клевало. Но у них с собой было … Недолго, правда, у них это самое «было» - было, к вечеру кончилось и больше – не было, да и с рыбой как-то не получилось, короче настроения – никакого. Тут им пилот и говорит: - Научу я вас братцы, как «рыбу» ловить, - только слушайте меня и глупостей никаких не говорите. Говорить я буду. А недалеко деревня была, уж я и не помню, как она называлась, но недалеко, и это – главное. Замаскировали они машину, удочки попрятали и в село. Выбрали дом с флагом, постучали. Сторож им открыл, а пилот ему и говорит. - Мы, говорит, космонавты-испытатели. Наш корабль недалеко тут, - в лесу. Снижение получилось нерасчётное, но завтра нас эвакуируют. Нам бы телефон и погреться. - Миленькие мои, - сторож отвечает. - У меня у самого сын в Армии Радецкой служит, заходите, грейтесь, вот вам телефон. А я пока к председателю сбегаю, вам ведь и переночевать где-то надо? - Беги, старый, только не рассказывай никому, что мы здесь, поскольку задание наше есть секретное, а граница – близко … мало ли что. Вскоре председатель колхоза пришёл, а там и секретарь с сельсоветчиком пожаловали: - Можно, - говорят, - мы жён своих приведём, а то ведь вам и поесть надо, да и место для ночлега приготовить. - Можно, - командир отвечает, - ограниченный контингент задействовать, можно и с народом пообщаться, но чтобы люди были проверенные, не репрессированные. Собрался народ, зарезали поросёнка, принесли самогону ржаного, грибов солёных, сметаны, хлеба, рыбы, огурцов … много всего. Лётчик речь сказал о сложной международной обстановке, необходимости крепить оборону страны и временные трудности на пути к коммунизму. Выпили за Армию, ЦК КПСС, экипаж, урожай, престольный праздник, женщин, председателя и т. д. На третий день председатель сомневаться начал. Понятно, что по радио об этом запуске не говорили - секретный полёт, но уж больно долго экипаж не эвакуируют, а тут с припасами напряжёнка, да и девки кончаются, народу-то в деревне совсем мало. Позвонил председатель в райком, чтобы узнать, не ищет ли кто в их районе космонавтов секретных. Ищем, говорят ему, в разведполку экипаж на рыбалку уехал и до сих пор не вернулся. Понял тогда председатель, как его обманули, но виду не подал, а местопребывание лётчиков – раскрыл. И вот в разгар застолья в конторе сельсовета открывается дверь и входит полковник Алятин. Папаха, зимняя куртка, грозный взгляд, крутые скулы. Немая сцена. Но не растерялся здесь наш стрелок-радист доблестный Пётр Фурс: - Товарищ полковник, - докладывает он, - задание партии и правительства выполнено. Экипаж готов к новым свершениям во благо нашей великой Родины. Промолчал полковник, только дверь пошире распахнул, чтобы «космонавтов» мимо себя пропустить. Тут председатель колхоза к нему подходит. Спрашивает, а кто ему за поросят заплатит, ведь со свинофермы колхозной их взяли. - А разве они обещали за порося заплатить? – говори полковник. Ничего не сказал колхозник. Лишь руками горестно развёл.
Я не могу сказать, что у моего отца были странности. Наоборот, он был человеком деловым, практичным, работал главным инженером проекта в большом институте с длинным названием, строил тракторные заводы по всей стране. Тем не менее время от времени он совершал поступки, которые иначе чем странными не назовешь. Зачем он это делал? Не знаю. Пока отец был жив мне не приходило в голову спросить, а теперь поздно. Может быть ему не хватало адреналина. А может быть им двигало любопытство. Похоже он не мог устоять перед искушением закинуть удочку в тихий омут и увидеть что за черта он вытащит на этот раз. Ему, конечно, везло, что черти попадались не очень злобные.
В то спокойное субботнее утро отец оторвал листок календаря и увидел, что сегодня день рождения Брежнева. После завтрака он оделся потеплее (на дворе стоял декабрь), пошел на почту и отправил по адресу - МОСКВА, КРЕМЛЬ, ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК КПСС - телеграмму следующего содержания: - ДОРОГОЙ ЛЕОНИД ИЛЬИЧ ДВТ ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ ТЧК ЖЕЛАЮ ЗДОРОВЬЯ И ДАЛЬНЕЙШЕЙ ПЛОДОТВОРНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА БЛАГО СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА ТЧК - Подписался полными именем и фамилией, Марк Абрамович Быков, и заполнил адрес отправителя в самом низу бланка. Телеграмму в конце-концов приняли, правда после того как начальник отделения сверила паспортные данные.
Во вторник отца вызвал парторг института, человек по общему мнению неподлый. Работали они вместе много лет и относились друг к другу хорошо. - Отправлял телеграмму? - Отправлял, - подтвердил отец. - Ты что с Брежневым знаком? - Естественно нет. Был бы знаком, что бы я здесь делал? - Ну, как дети малые, - возмутился парторг, - Леонид Ильич человек занятой. Представь, что все отправили бы ему телеграммы. Он что их прочитать сможет? - Не отправили бы, - возразил отец, - не все относятся к Леониду Ильичу правильно. Некоторые даже анекдоты рассказывают. А остальные пожалели бы два рубля на телеграмму. А я не пожалел. - Ладно, - не стал спорить парторг, - дело не в этом. Завтра утром поедешь в райком. С тобой будет беседовать инструктор отдела идеологии. Пропуск тебе заказан. - и добавил когда отец был уже в дверях, - Пожалуйста не выноси сор из избы.
Инструктор райкома поначалу показался отцу человеком милым и внимательным. Долго расспрашивал о здоровье, семье, квартирных условиях, отношениях c начальством. Затем перешел к телеграмме и стал редкостным занудой. Раз за разом, немного меняя формулировку вопросов, он пытался выведать каким боком отец знаком с Брежневым. Похоже ему казалось, что отец темнит. А когда разговор зашел в тупик, с той же дотошностью стал вытягивать зачем было посылать телеграмму. Отец настаивал на изначальной версии: - Увидел в календаре, захотелось поздравить и поздравил. Что здесь непонятного? - Но с днем рождения обычно поздравляют родственников, друзей, людей близких, - объяснял инструктор свои жизненные понятия. - А Леонид Ильич и есть близкий человек. Я его вижу чаще чем моих сестер. По телевизору, конечно, но разница небольшая. Когда я вижу сестер, они тоже говорят, а я молчу. Отцу показалось, что этот ответ очень не понравился. Тем не менее на прощание инструктор предложил воспользоваться райкомовским буфетом и попросил не выносить сор из избы, если дело пойдет наверх.
На работе отец появился уже после обеда с авоськой полной пакетов, которые источали нездешние ароматы. Только уселся за свой стол – сразу зазвонил отдельский телефон. Отец взял трубку и услышал командирский и в то же время елейный голос начальника первого отдела: - Марк Абрамович, зайди ко мне, тут один человек с тобой поговорить хочет. Отец зашел. Желающим поговорить оказался майор госбезопасности с незапоминающимися именем и фамилией. Заглядывая в бумажку и делая пометки, он скрупулезно прошелся по отцовской биографии. Потом положил на стол чистый лист. - Марк Абрамович, пожалуйста напишите когда и при каких обстоятельствах Вы встречались с Брежневым. - Я уже сегодня в райкоме вспоминал, но так и не вспомнил. Теперь, боюсь, тоже не получится. - Да Вы не нервничайте, - вполне миролюбиво сказал майор, - когда вспомните, позвоните нам. А если не вспомните, тоже можете позвонить. Услышите, что кто-то порочит Советскую власть или анекдоты нехорошие рассказывает, - и позвоните. - Ничего из этого не выйдет. Я не справлюсь. - Как это не справитесь? Столько людей прекрасно справляются, а Вы не справитесь! - Дело в том, - попытался объяснить отец, - что на трезвую голову никто такие разговоры не ведет, а я, если выпью, то на следующий день даже не помню с кем пил, а о чем беседовали и подавно.
Отец говорил чистую правду. У него была необычная реакция на алкоголь. После какой-то по счету рюмки он мгновенно и полностью отключался и напрочь забывал все события прошедшего дня. Эта рюмка могла быть и десятой и первой. Поэтому он старался не пить, а на случай, когда отказаться было невозможно, разработал хитроумную систему подмены спиртного неспиртным.
- Марк Абрамович, - в голосе майора появились суровые нотки, - Вы не представляете сколько людей хотят помогать нам совершенно добровольно. Не всем мы оказываем такое доверие как Вам. А Вы отказываетесь. Не забывайте, что у вас первая форма допуска по секретности. Заберем – и Вы просто не сможете выполнять свои служебные обязанности. Подумайте хорошенько, одним словом.
Я до сих пор помню каким расстроенным пришел отец домой в тот вечер. Повинился перед матерью. Не успела она начать его пилить, как зазвонил телефон. Звонивший представился инструктором обкома партии и сказал, что ждет отца завтра в десять утра не проходной. Я думаю, что родители в эту ночь так и не смогли уснуть.
На следующее утро отец поехал в обком. На проходной его встретили и передавали с рук на руки пока он не оказался в гигантском кабинете первого секретаря. Первый поздоровался с отцом за руку и сразу перешел к делу. - Не будем терять время. Я уже знаю, что Вы никогда не встречались с Леонидом Ильичом. Есть только маленькая нестыковка в том, что Леонид Ильич не только встречался с Вами, но и прекрасно помнит Вас. Вот послушайте.
Первый нажал на какую-то кнопку и отец услышал знакомый до боли голос Брежнева: - Кто прислал? Быков, Марк Абрамович говоришь? Есть такой, я его по Кишиневу помню. Еврей с русской фамилией. Грамотный товарищ и беленькую грамотно употребляет. Я его перепил, но с большим трудом, на грани можно сказать. И как это? Киш мерин тухес? Смотри, не забыл!
Потом Первый взял со стола лист бумаги и продолжил: - А вот справка, которую я получил из КГБ. Из нее следует, что в то время, как Леонид Ильич был первым секретарем ЦК Молдавии, Вы были главным инженером проекта Кишиневского тракторного завода и регулярно ездили туда в командировки.
И тут отец вспомнил! Как с конвейера завода сошел первый трактор, как приехали гости из ЦК. После митинга в заводской столовой был банкет, а потом узким кругом поехали на какую-то большую дачу с парной и бассейном. Отца, конечно, прихватили по ошибке, но в провинциальной Молдавии, где тракторный был самым большим заводом, случалось всякое. Вспомнил и симпатичного мужика с густыми широкими бровями, с которым они трепались почти до утра, когда остальные сошли с дистанции. Вспомнил, как выпили на брудершафт. В какой-то момент новый друг заподозрил, что отец мухлюет и стал ему наливать сам. После пятой рюмки отец отключился. Очнулся он только в гостинице, и последним, что помнил, был сходящий с конвейера трактор.
Пораженный внезапным прозрением, отец немедленно поделился воспоминаниями с Первым. Тот слушал с открытым ртом. Он же прервал наступившую тишину: - Есть мнение, что товарищ Брежнев может пригласить Вас в гости. Если пригласит, с деталями Вас ознакомят позже. Хочу только предупредить, что не стоит выносить сор из избы. - Первый вдруг задумался, - Марк Абрамович, между прочим, что это за тухес такой? Может Вы знаете? Никак разобраться не можем. Отец незаметно вздохнул. Ненормативную лексику он не любил и пользовался ею крайне редко. - Тухес – по-еврейски жопа. - Жопа!? - удивился Первый, - А при чем тогда к жопе мерин? - Не “мерин”, а “мир ин”. Леонид Ильич попросил научить его еврейским ругательствам. Больше всего ему понравилось “киш мир ин тухес”. Переводится как “поцелуй меня в жопу”. - А что, действительно хорошо звучит! Нужно запомнить. Может пригодиться?! - Первый явно пришел в хорошее настроение и с удовольствием повторил, - Киш мир ин тухес. Правильно? - Отлично. У вас получается не хуже чем у Леонида Ильича, - отец снова вздохнул. - Марк Абрамович, а о чем еще кроме тухеса говорили, если не секрет? - Если память меня не обманывает, о заводе, о прекрасных дамах, о том что вокруг сплошной бардак... - Да, бардака хватает... - согласился Первый и вроде даже хотел продолжить, но спохватился, - Марк Абрамович, может быть Вам чем-то нужно помочь? - Наверное нужно. Меня вчера товарищ майор пообещал допуска лишить. - Ну, это пусть Вас беспокоит меньше всего. Вы теперь номенклатура лично Леонида Ильича. Без него Вас никто и никогда не тронет.
Распрощались. Секретарь вручила отцу два приглашения на обкомовскую базу. Там за полцены отец купил себе финский костюм и голландские туфли, а мама французскую шубу из искусственного меха. В Москву отца так и не пригласили.
Это произошло на кафедре электрических машин в одном из мореходных училищ. В восьмидесятых годах, при Черненко. Когда этот деятель пришёл к власти, повсеместно начали усиливать идеологическую борьбу. Вот и в эту мореходку тоже прислали "политического комиссара". Какого-то там инструктора райкома или горкома, шут их знает. Проверять степень идеологизированности вопросов из экзаменационных билетов. И тот высказал преподавателям претензии: почему в билетах не освещена мудрая политика партии, ее руководящая роль? Ему говорят: дык, это же электричество! А он: ну и что? Вот дайте сюда билеты, я вас сейчас научу, как нужно подходить к делу. Та-а-ак, что тут у нас? Закон Ома? Фигня какая-то… Ну, ладно, теперь будет – "Закон Ома в свете решений XXV съезда КПСС" и т. д. …
И всё это – с самой убийственной серьёзностью. "Идеологизация" науки бодро продолжается в том же духе. Преподаватели переглядываются, кто – обескураженно, кто – наоборот, ехидно и даже злорадно, но притом все помалкивают. Наконец, на очередном вопросе проверяющего "А это что тут такое – "канализация электрической энергии"?" – зав. каф. не выдерживает и злобно отвечает: "А это куда электрики серят!!!"
Алаверды на тему: "Закон Ома в свете решений XXV съезда КПСС" и "ПРИНЦИП ПАРТИЙНОСТИ В МАТЕМАТИКЕ".
В НВИМУ (ныне ак. им. Ушакова), где я учился, начальник кафедры ФИЗИКИ и ПАРТОРГ училища Саркиджан любил шутить: "Связь времени, пространства и партии - это я".
В продолжение истории про алмазное сверло и непросверливаемую железку. Была и у нас в школе механическая мастерская, где мы, юные оболтусы осваивали трудовые профессии. И вот однажды получили мы задание насверлить дырок в стальных листах - типа крышки для динамиков. Ничего сложного сделать это на сверлильном станке естественно не было. Но был среди нас один новенький - папа инструктор обкома партии, мама домохозяйка, в общем ничего никогда сами делать не умели как и их сыночка. Мы закончили, сидим болтаем, а этот новенький пыхтит и пыхтит. Ну пусть трудится, нам не жалко. Урок уже закончился, а у него всего-то дырок пять и насверлено. Трудовик удивленно берет плоскогубцами раскаленную заготовку и странно хрюкая опускается на табурет. Следующий кто берет эту железку - точно также корчась оседает на пол. Оказывается все пять дырок просверлены были со странным валиком по периметру. Это наш Вася включил станок в обратную сторону и сверлил сверлом вращающимся в обратную сторону. Вы пробовали просверлить когда нибудь так. Вряд ли у вас что-то бы получилось. А у Васи получилось - он просто плавил металл вращением сверла и выдавливал его наружу. Честно скажу - мы пытались повторить его подвиг - но не смогли - терпения не хватило. Вот такие вот они были эти дети КПСС. Мозги бы им еще и глядишь история сейчас шла по иному пути.
В те времена, когда история КПСС была самым главным предметом и ее ставили первой парой, наслали на наш технический вуз серьезную комиссию из столицы, сборную из технарей и общественников. Дошла очередь проверять меня. Мои разгильдяи почувствовали важность момента, были сосредоточенны и активны и занятие прошло вполне прилично. Когда оно закончилось, ко мне подошел один общественник из этой комиссии и позвал меня работать к себе на кафедру научного коммунизма. (Почему? Где мой сопромат и где его научный коммунизм? Как же мне ему вежливо отказать, ведь у меня на их предметы аллергия, идиосинкразия и диатез). Ответила так: «Нет уж, спасибо. У меня какой сегодня закон Гука, такой же будет и завтра, а у вас гибкая линия партии.» Он засмеялся и пожал мне руку, и я не помню, чтобы когда-нибудь мне еще так горячо и понимающе жали руку. Во все времена можно понять друг друга. Кстати, мои мальчики-механики расслабиться мне не дали. Когда я их поблагодарила за помощь, они сообщили, что если б они знали, что это проверяют меня, а не их, они бы так не старались-убивались. Нахалы конечно, но как же мне всегда было с ними интересно.
Ну люблю я Вернера, молодец парень! Стишки - 99,9 процента - срань. Карикатуры - никакой критики не выдерживают. Афоризмы - говно. Анекдоты - только во времена политических кампаний всплывают шедевры типа того, что Медведев завел блох в свитере или про единую россию, победившую на выбрах в США. Но фраза про то, что "У Димы Вернера можно сегодня прочитать то, что Петросян придумает через полгода" - на сто процентов верна. А еще ценнее то, что хранится история, и, прочитав свежий выпуск, можно перечитать еще и "лучшие прошлых лет". Читаю. 25.12.2008. Про сволочь-гаишника, который отказался арестовать совершенно неисправную машину таксиста, который так на этот арест надеялся с намерением получить чуть более новую машину. Рассказал один товарищ. Работал он зампредколхоза где-то в ярославско-вологодско-костромской глубинке. Далее - с его слов. Вызывают меня на партхозактив (кто помнит - поймет). До райцентра - шестьдесят километров. Автобус - один раз в сутки. Не на нем же ехать. А колхозный ГАЗик раздолбан донельзя. Придется все же воспользоваться. Сажусь, еду. На въезде в райцентр тормозит гаец. Вообще гаЙц - это не профессия и не место работы. Это - национальность. Хоть в Москве, хоть в Питере, хоть в глубокой провинции - они всегда остаются гайцами. - Права? - Да ты что, парень, у меня их отродясь не бывало. Гаец в ступоре. Свои личные права я, тем не менее не качаю. Наоборот, покорно слушаюсь и помогаю, чем могу. - А... Техталон? - Слушай, парень, мне надоело твои бредни слушать. Техталона нет, техосмотр не пройден, и вообще... "Вообще" заключалось в том, что у газона тормоза работали в лучшем случае через раз, не горели ни фары, ни подфарники, и вообще у машины была куча неисправностей, которая в совокупности вообще не позволяла выезжать на дорогу. Ступор гайца разрешился фразой, произнесенной с заиканием. - Так... Ведь... я... должен задержать вашу машину. ... Поторопился я с национальностью. В Москве бы сразу арестовали. А тут этакое мягкое - задержать. - Да держи ее, родимую, ради бога! С этими словьями я выхожу из машины, благо до райкома не более километра, вручаю обалдевшему гаишнику ключ, хлопаю дверцей и топаю восвояси. Гаишник смотрит мне вослед ошарашенным взглядом. На партхозактиве я сажусь рядышком с начальником районного ГАИ (ГИБДД тогда еще и в помине не было). Звиздюлей получаем поочередно и поровну, а между делом переговариваемся. - Петрович, у меня на въезде тут твой парнишка машину отобрал... - Отстань, разберемся... Объявляется перерыв. С майором переходим небольшую райцентровскую площадь, приходим в его кабинет. Главный мастер машинного доения района достает из сейфа едва начатую бутылку водки (факир, да и только, если вспомнить, что времена-то были - горбачевские!!!), выпиваем по стопарику, и начальник тут же вызывает секретаршу. - Кто у нас сегодня на... Следует номер поста. - Найди замену, а его - ко мне. Успели пропустить еще по паре стопок, прежде чем открылась дверь и в кабинет вошел (после доклада, естественно), задержавший меня страж дорог. Увидев меня за одним столом со своим самым большим (ну, представляете просторы России) начальником, парень, мягко говоря, оторопел. А начальник деловитым тоном спросил: - Ты задержал вьюрковский газик? Что там с ним? Надо отдать должное парню - заикаться он не стал. Четко перечислил и все мои нарушения (отсутствие прав и техталона), все технические неисправности машины, и почсти уже свойским тоном завершил свой рапорт. - Ну, сами понимаете, товарищ майор, я просто не мог не задержить машину. - Понимаю, - таким же неофициальным тоном произнес майор. - Значит, так. Формальные вопросы по поводу документов мы решим, а насчет технических... Где машина? На нашей площадке? Ну так вот иди и все исправь. С этими словами он взял листочек бумаги и записал на нем несколько строк. - Василич выдаст тебе все, что потребуется. На посту тебя заменят. После еще пары стопок мы вернулись в зал райкома партии (тогда была одна - КПСС) и получили по очередной порции звиздюлей. Причем если в первой части заседания мы, надо признать, получали их по делу, то есть по конкретным производственным вопросам, то во второй - просто так. По поводу оргпартработы, оргмассмероприятий и подобной дребедени. Причем если первые могли вполне аукнуться мерами оргвоздействия, то вторые больше походили на угорозы пальчиком: Ай-яй-яй! По окончании крупно- (первая часть заседания) мелких (вторая) разборок, в начале седьмого вечера мы вернулись в кабинет майора. Гаец сидел в приемной, и при нашем появлении встал и отрапортовал своему начальнику. - Товарищ майор, все технические неполадки на машине номер такой-то устранены. Машина полностью готова к дальнейшей эксплуатации. Щаз!, как сказали бы сейчас. Он надеялся, что после рапорта тут же отправится домой. Не тут-то было. Майор принял рапорт, похвалил своего служаку. - Молодец. - И добавил: - Сиди, жди. Что было в кабинете - ни одному из русских мужиков рассказывать не надо. Сперва за выговорешники. Потом - за поощрения, которые все же получили, потом - за дружбу города (14-15 тыс. населения) и деревни, потом за дружбу народов, и наконец - классическое, за - "ты меня уважаешь?" Майору до дома было пять минут ходьбы, при чем он эти пять минут, ну, конечно, уже не пять, а две,. мог проехать на служебной машине. А мне до своей деревни предстояло пилить шестьдесят километров. - Не ссы, - успокоил меня майор, налил еще по стопарю, и добавил: - До зверосовхоза парень тебя довезет, а дальше сам допилишь. Парня мне стало искренне жаль. Зверосовхоз находился километрах в двадцати от райцентра, а в словах майора был скрытый смысл. Под вечер на этой дороге если и очень захочешь с кем-то столкнуться - придется подождать. Встречек практически не бывает. "Как парень назад-то домой попадет?" Попрощались с майором, гаец сел за руль, молча довез меня до зверосовхоза. Вышел из машины. Я машину обошел. сел за руль. - Ну, парень, извини. Кто ж тебя просил меня задерживать? Телепался я на своем газончике и назад протелепался бы так же. А ты - документы, техсостояние... А душа все же была не на месте. До тех пор, пока, проехав еще двадцать километров, моей неспокойной душе не встретил какой-то грузовичек. Ну, парень при форме. Мимо такого не проедут. Доберется домой не пешком. ... А вы мне тут херню городите. Москва, таксопарк, раздоллбаная машина, неправильный гаишник... У неправильных пчел - неправильный мед.
Я стоял в пробке и уже чуть-чуть опаздывал. И как это я пошел на поводу у Сереги и согласился встретиться в самом центре, в пяти шагах от Кремля? Доехать туда – еще полбеды, а вот припарковаться, ну совсем нереально.
Серега – мой друг детства… служба в армии, осталась уже так далеко позади, что воспринимается, как казаки-разбоники из нашего глубокого детства. Так вот, Серега неожиданно нашел меня в друзьях-друзей, списались, созвонились и на следующий же день сговорились встретиться, чтобы увидеть как в одно мгновение стареют люди. 27 лет – серьезный срок…
С Сергеем мы служили в учебке под Псковом. Паренек он был не подлый, веселый, компанейский и очень креативный. Но тогда мы не знали этого мудреного слова и заменяли его рабоче-крестьянским аналогом - хитрожопый.
Вот лишь два Серегиных креатива, которые я помню до сих пор: Был в нашей роте хохол - первостатейный стукач. Мало того, что он был стукачом, он еще и не скрывал этого. Сам здоровый как конь, с первых дней службы стал кандидатом в члены партии и комсоргом всего белого света. Сидел бы тихо и играл в свои партийные игрушки, так нет, когда ему было выгодно, он сразу включал «правильного» пацана и охотно дрался один на один, но только с теми, кто ниже ростом. Но однажды напоролся на худого и ушастого дагестанца, вызвал его после отбоя и дагестанец при всем честном народе, настучал нашему комсомольскому лидеру по ливеру. В результате побитый герой не выдержал и "стуканул", напали, мол под покровом ночи и избили ни за что ни про что. И дагестанец схлопотал полгодика дисбата… С тех пор, комсомолец как с цепи сорвался. Закладывал всех и тайно и открыто, прямо на собраниях. Дескать – в стране перестройка и гласность, а несознательные комсомольцы: Петров, Касымов и Егоров – ночью, будучи в наряде по роте, курили в туалете…
Бить паскуду не решались, терпели - кому охота в дисбат?
Однажды вечером, будучи в наряде по столовой, мы влезли в варочный цех, чтобы стибрить тушенку, если повезет. Нас человек пять и стукач туда же. Серега на шухере. Вдруг, как только «комсомолец» спрятал за пазуху баночку, раздался сдавленный крик: - Шуба! Дежурный по части. Мы даже особо и не дернулись, а вот стукач засуетился, пытаясь найти дыру в пространственно-временном континууме. Нам-то пофигу, а кандидата в члены КПСС, за кражу тушенки… Вбежал Серега и зашептал: - Если ссышь попадаться – быстро залезай в котел, мы скажем, что тебя не видели, других вариантов у тебя нема... Комсомолец тут же запрыгнул в пустой паровой котел, даже не поблагодарив Серегу за спасительную идею. Мы побросали к нему всю нашу краденную тушенку и защелкнули крышку. Тут Сергей нам сознался, что не было никакого дежурного по части, потом взял ложку и начал постукивать по трубе идущей к котлу. Такой мерзкий стук бывает, когда в котел подается двухсотградусный пар для варки… Привинченный к полу котел завыл и задрожал вместе со стенами кухни. Жажда жизни стукача просто клокотала… В это время Серега побежал к сонному дежурному по части и доложил: - Товарищ майор, боец нашей роты - секретарь комсомольской организации полка, пробрался в варочный цех и похитил четыре банки тушенки, но силами наряда по кухне, кража была пресечена и вор посажен в котел до ваших дальнейших распоряжений.
Наверняка дежурный, поначалу засомневался – а не силой ли запихнули туда главного стукача части? Но когда майор не поленился, лично пришел, открыл крышку и увидел внутри дурнопахнущего скулящего комсорга, сомнения отпали: - Товарищ майор, я никогда, никогда, больше не буду красть тушенку, честное комсомольское – это все они, они дали пар и хотели сварить меня заживо, а я всего только одну баночку взял… - Какой нахер пар!? Пар дает котельная по расписанию, да и котел холодный совсем…
Так закончилась крутая партийная карьера нашего доблестного комсорга.
Второй креатив был менее заметным, но не менее красивым. Однажды утром перед строевым смотром, мы с подъема обнаружили, что в наших шапках больше нет кокард. Вчера еще были, а сегодня как корова языком слизала, только мятый силуэт остался. И это не у одного-двух, которых можно сурово наказать и спрятать в казарме с глаз долой, а почти у целого взвода. Чудеса. Ротный с сержантами забегали по стенам и потолку, не зная как быть, но Серега вызвался пулей слетать в военторг и для всех накупить. Мы принялись друг у друга одалживать деньги на кокарды, но Серега уже убежал, крикнув на ходу, что мол - деньги потом. Пережили смотр, все прошло гладко, а перед обедом Сергей каждому раздал по сигарете с фильтром и признался: - Не в обиду мужики, но это у меня, какая-то падла свистнула кокарду, вот и пришлось ночью повынимать у целого взвода. Всех же не накажут. Меня за одной штукой, ротный в военторг не отпустил бы, а жесточайше бы вздрючил… Мы закурили, посмеялись и на Серегу особо не обиделись – пострадавших-то не было…
Зазвонил мобильник: - Здорово Грубас, ты уже на месте? Я говорю: - Да, только, тут встать негде. Давай я проеду вперед, может там… А хотя где…? - Не дрейфь, я тебя вижу, стой, где стоишь. Видишь кафе, я там столик заказал. Прими поближе к осевой, чтобы в случае чего, не помешать людям отъехать от бровки. Так, теперь крутани рулем влево типа ты собрался развернуться. - Серега, я не собираюсь разворачиваться, тут двойная сплошная. - И не нужно, просто подвинься к ней, вот так, а теперь тормози. - А ты где? (Вдруг я почувствовал еле заметный толчок, который поначалу принял за воздушную волну от встречной машины) - Я тут. Поздравляю, мы с тобой попали в аварию, теперь включай аварийку и вылезай. Я вышел и увидел, что сзади, меня подпер огромный джип, а из-за руля лыбился седой и потолстевший Серега.
Через сорок минут, сытые и наговорившиеся, мы вышли из кафе, Сергей сложил аварийный знак обратно в багажник и весело сказал: - Ну, ментов наверное вызывать не будем, согласимся на обоюдку…
Было это в середине восьмидесятых. В провинциальной больничке, лежала я на ранних сроках беременности, на сохранении. Здание больницы располагалось в старом деревянном здании. Палата была большая – коек на восемь-десять. Так случилось, собрался в нашей палате дружный женский коллектив, можно сказать местная элита. Была одна красивая молодая блондинка, работавшая в горкоме КПСС, учительница и так далее. Я тоже «не лыком шита» - работала инженером в проектной организации, мой муж был главный энергетик ЛПК. Но вот самой интересной оказалась другая наша соседка – скромная молодая женщина. Нет, она нам не сказала: « А вот мой муж работает...» Она сказала нам другое: «Девочки, не ходите вечером на ужин, мой муж должен принести колбасы». Муж этой женщины работал начальником колбасного цеха. Только советский человек, живший в глубинке поймет меня. Колбасу мы видели только по великим праздникам, получая праздничные пайки, и не всегда хорошего качества она была. Стоит ли говорить, как все мы оживились, но и мы не бедствовали, и нам заботливые мужья принесли вечером много чего вкусного, были и пельмени и малосольные огурчики и так далее, но вот и долгожданная колбаса. У нас дух перехватило: такого мы давно, а может и никогда не видели. Да, но в наш коллектив затесалась ещё одна дама, явно не нашего круга. Так бывает. Передачи ей никто не принёс. Мы стали её настойчиво приглашать к общему столу. Не могли же мы трескать колбасу, в то время, как кто-то давится голодной слюной. Она из скромности отнекивалась, но потом села и уже не стеснялась, ела. От обилия праздничной пищи все мы разомлели, особо больных не было в палате, так небольшие женские проблемы, дела и заботы взвалены на мужей. Хорошо всем стало, и разговор зашёл на тему: «Такая закуска, а выпить нечего!» Времена были глубоко застойные, шла отчаянная борьба партии с пьянством, но и ханурики изобретали всё новые способы раздобыть горячительное. В то время в хозяйственных магазинах продавали стеклоочиститель в стеклянных бутылках по 0,5 литров, их раскупали ящиками, с дракой, видимо, цена и убойная сила... Покупать этот стеклоочиститель, приличной хозяйке по прямому назначению было неприлично. Ещё большим спросом пользовался одеколон, особенно «Тройной». Разговор за столом плавно перешёл на тему : «Совсем с ума сошёл народ!» Дама не нашего круга, скромно всем поддакивала и вдруг изрекла: «Не пойму я людей, ящиками берут этот очиститель, вот я скромно так взяла двенадцать бутылок». За столом повисла тишина, все уставились на говорившую, а ту понесло: «Мне больше нравится одеколон, особенно «Цветочный», такой букет, такой аромат! А цвет,- она мечтательно закрыла глаза, - такой голубой, голубой!» Дама распалялась, мы широко открыв глаза изумлённо смотрели на неё, наконец, она встала и вышла. Одна из соседок задумчиво спросила: «Сколько нужно стеклоочистителя, чтобы помыть окна в моей трехкомнатной квартире?» - «Да одной за глаза и не на один раз», - ответила другая. «Вот я и думаю, сколько же у неё окон, чтобы двенадцать бутылок покупать?» - «Да у неё и квартиры нет, я её знаю, живёт у кого-то в маленькой комнатушке». И тут зашла наша говорунья в компании нашего лечащего врача – женщины средних лет. Они что-то оживлённо обсуждали. «Да, да я понимаю, - говорила врач, - ребёнок прежде всего, но утром, к обходу, вы должны быть на месте». Мы все понимаем, что соседка только что отпросилась по семейным обстоятельствам домой. В те времена все работали, а если болели и лечились в больнице им платили больничный, нарушив больничный режим лишались его и значит выплат по нему, тогда все этого боялись. Когда наша соседка ушла, то дамы опять продолжили разговор : «не пойму я, что в документах не указано, что она лишена родительских прав и её трое детей живут в разных детдомах?» Утром она пришла вовремя, со счастливой улыбкой скромно потупив глаза... Явно не пахло, но, наверное допила свой стеклоочиститель или одеколон, трудно удержаться после непривычно обильной еды и провокационных разговоров. Да, женщины в советские времена вели себя скромно: если были беременны, то чуть-чуть, если пили стеклоочиститель, то скромно, не больше двенадцати бутылок.
Путевки на лето в сей знаменитый лагерь знамо дело распределялись в СССР только среди детей известных коневодов, сиречь партийной номенклатуры. Сказки про детей рабочих оставьте бабушкам. Не было летом там детей рабочих. В крайнем случае забредал какой-нибудь потомок героев соц труда и ветеранов кпсс. Мне повезло, что школьный друг был сыном инструктора обкома партии и потому когда появилась путевка ему в болгарский лагерь для пролетариата отпрысничья путевка в Артек милостиво была переписана на простого сына классного руководителя, то есть на меня. Так я оказался в гнезде отдыха отпрысков партноменклатуры по имени Морской. Нам повезло с вожатыми, которые в отличие от артековских традиций нас практически не грузили разной хренью, типа танцев и речевок. В нашем отряде костяк составили дети кировско ивановского костромского пула партноменклатуры, на самом деле неизбалованные хулиганистые и наглые пацаны. Был еще кулек южных детишек, предельно неграмотных и спесивых. Тут же устроив драку и получив по мозгам эта стайка весь сезон где-то промышляла драками с другими отрядами изподтишка и кучей на одного. С нами они никак не пересекались. Естественным интересом у нас был девичий пол. Освоив возможные маршруты на Аю-даге мы чаще всего пробирались на его голову, где были островки галечных пляжиков, доступные только с моря и исследовали процесс размножения у парочек и компаний наших пионервожатых на этих пляжиках. Помнится, что тетки пионервожатые делали вид что лежа на спине не видят пионерских морд на верхушках скал. Потом мы освоили маршрут в оранжереи военного санатория расположенного с другой стороны Аю-Дага и проводили сравнительный анализ размножения уже для наших "боевых" офицеров с их любовницами в санаторных кустах. Пионервожатые Артека были круче и сисястее. Жизнь была насыщенна приключениями чрезвычайно. И вот к концу смены привезли к нам в лагерь 4х девочек - детей латиноамериканских коммунистов, чьи папы мамы сидели или прятались у себя на родине. На следующий день девочки устроили забастовку протеста - их возмутило отсутствие душа в номерах, биде в туалетах и вообще грязь и антисанитария по их мнению в столовых. Поэтому в знак протеста они не вышли на ужин и были склонены нами к походу в тайгу, то есть в лес на Аю-даге с выходом через дырку в заборе на территорию военного санатория, где мы подружились с поварихами столовой и те нас поили очень вкусным компотом. В общем интернациональная солидарность заключалась в необходимости напоить голодных латиноамериканок советским компотом. Общались мы без проблем на смеси англо немецко французского и нашего матерного языков. В общем ночной трип фор пунш дринкинг ин тайга был принят девахами на ура. Кончилось все с одной стороны плохо с другой хорошо. С одной стороны мы заблудились и наше отсутствие было обнаружено вожатыми, которые тихо тихо рванули на наши поиски, чтобы самим не получить клизму из-за нас и латинок. Компот девахам действительно понравился. Еще больше всем понравилось целоваться в "тайге" и если бы не сволочи вожатые, обнаружившие нас на полянке возле каких-то развалин, где мы уже разбились по парам, стали бы мы мужчинами существенно раньше. Жаль, что увезли от нас латинянок на следующий день в неизвестном направлении. Зато Артек вспоминается как действительно райское место и говоря сейчас про Адама и Еву вспоминаются его "таежные" поцелуи.
Рассказывал коллега на старой работе. В их колхозе под Тамбовым в середине 70х за пять секунд вылетело со своих мест все руководство от профорга до председателя. Народ подготовился к Пасхе основательно - самогонка, разносолы, яйца. И вдруг вечером перед праздником сверху приходит команда - "Начать распашку полей и посевную кампанию!" А тогда такая команда из обкома - это все, пипец. Хоть бы ты в могиле лежал - вставай, заводи трактор и паши. С утра до ночи, без отрыва. Какой там праздник, что вы! Не учли даже, что Пасха начиналась в субботу. Обычно табанили в таких случаях до понедельника, а тут новый первый секретарь обкома, надо показать твердость и власть. С утра началась работа. Пропадали яйца и угощение. Злющие мужики колонной прогрохотали на своих ДТ и К-500 мимо правления. В полдень к правлению подлетела Волга. Из машины выскочил обкомовский холуй и распахнул дверцу перед первым секретарем. В правлении щелкал на счетах бухгалтер, матерно решали вопросы агроном, председатель и главный механик, интеллигентно резались в домино профорг и парторг. При виде рослой красномордой фигуры в моднючем кожаном плаще работнички встали во фрунт: - Здравствуйте, товарищ первый секретарь! - воскликнул предколхоза, мучительно вспоминая фамилию нового персека. - Ну, как посевная? - Работаем, товарищ... - Я вижу! Я, блядь ты старая, вижу, как вы, блядь, работаете!!! - неожиданно зарычал персек. - Вот что у тебя на стене висит, что?!!! - Эээ, т-т-табличка, и это.. доска п-почета. - Доска почета??!!! А ну, живо во двор, жопосранцы!!!! Правление в полном составе высыпало с крыльца, обернулось и "свет померк в его глазах". Под крышей висел самодельный лозунг на длинной желтоватой ленте:
СПАСИБО ПАРТИИ РОДНОЙ ЗА ДОБРОТУ И ЛАСКУ. ОТОБРАЛИ ВЫХОДНОЙ - ОБОСРАЛИ ПАСХУ!
- Партбилеты на стол, - подвел черту глава обкома КПСС.
Было это в конце застойного времени. Количество дураков на единицу управления превысила все критические цифры и результат краха системы, управляемой пациентами под альцгеймером и паркинсоном, был виден уже невооруженным глазом.
Главкомами дурости в те времена являлись чудилы из обкомов партии. Вот в одном из таких обкомов служил деятелем главковерх региона, родом из какой-то деревни и с образованием помощника тракториста плюс, как положено было, университет марксизьма ленинизьма, где таким вот деятелям "науки" выдавались корочки и дипломы об образовании. Учили в этих университетах тому, шо у наемных работяг без образования - самое передовое происхождение и самая лучшая диктатура-гегемония. И была в том регионе областная больница, где были у обкомовской елиты собственный флигелек, с телевизорами в нескольких палатах, собственной кухонькой и комнатами для принятия процедур типа клизьмы и увч. Сам главный ничем никогда не болел, даже похмельем не страдал, но, очень заботился о здоровье, и иногда приезжал "полечиться" вместе с очередной "практиканткой" из местного педа. А раз главный ничем не болеет, то собственно зачем области кардиологические, проктологические, урологические палаты и операционные, всякая нефро- и нейрология. В общем не заморачивались. Народ правдами и неправдами перся в столицу, там хоть что-то было и всего-то ночь в плацкарте.
Но рано или поздно сказочке и райской жизни приходят абздец. Так и он пришел неожиданно к нашему главковерху обкома, да так пришел, что не повернуться не вздохнуть не пернуть. Рентген нужен, а он не работает, старый сдох и на новый денех не нашлось, УЗИ - а шо такое узи. Надо везти в Москву в 4-е управление к академику Чазову, да как везти-то, если пошевелиться выпускник университета марксизьма ленинизьма не может, а уж проехать по рытвинам того, что считалась в области дорогами так то вообще нереально. Кое как дотащили 160 кг болезного пациента до хирургии, а там - запах мочи, деды на клиенках, стены обшарпанные и кафель дореволюционный в операционной. Местами. Да главный хирург, которого все звали Шпицбергеном. Ну не могли они выговорить его настоящую еврейскую фамилию. Ну Шпицберген так Шпицберген.
Пощупал наш Шпиц клиента - резать, говорит надо срочно, не дожидаясь перитонита, тьфу некроза тканей. Но тут встали на дыбы корефаны главковерха из областного КГБ. Резать!! Члена ЦК КПСС!!! Президиума и коллегии!! Шпицбергену??? Да ни за что!! Мы сейчас вертолет к Чазову и его самого оттуда приволокем. Вечером будет. Академик Чазов как чуял - в это самое время исчез в неизвестном направлении на пару дней. Леонид Ильич уже ничем не мог помочь, его приемник - сам еле ползал. Зато в 4-е управление приехал для мастер классов супер-пупер американский хирург, он там числился намбер уан по первым лицам. Вот его под ручки КГБ берет, сажает в вертолет, чемоданы оборудования в другой и в обком - спасать члена ЦК.
И вот уже ахуевший американец стоит в кабинете с дореволюционной мозаикой перед тушей кого-то важного и ни хрена не понимает, чего делать то надо. КГБ берет за жабры нашего Шпицбергена и тот вполне сносно объясняет на английском коллеге шо там такое сзади этого живота. Вскрывают полости, американец в ужасе глядит на глыбы печени желудок кишки - опутанные паутиной метастазов. Блядьь - на чистом американском наречии произносит он. Анпоссибл, виллкиллхим, матерь боска итд. Шпицберген с интересом разглядывает полости туши и вдруг заявляет коллеге - хелпи, ай си самсинг интрестинг ин зис мамонтбиф. В общем, не сцы, давай развлечемся. И начал наш Шпиц - резать а на подтаноцовке у него был сам американский супер-пупер. Отрезал, выкидывал, отрезал в другом месте и ставил заплаты. Американец только охуевши смотрел на действо русско-еврейского дохтура.
В общем все закончилось благополучно. Туша еще немножко побегала на этом свете. Но перед своим уходом она положила немало своих собутыльников на обустройство одной из лучших областных больниц в РФ. И до сих пор центральная горбольница называется его именем. А что Шпиц, дык еще до перестройки вывез его наш американский супер-пупер профессор с собой в США. Но там нашему Шпицбергену не удалось развернуться - новые времена, новые технологии. Так он и пропал где-то в прериях местечковым хирургом.
В 1955 году первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв во время поездки по стране посетил родное село Калиновка в Курской области. К этому времени в честь выдающегося земляка местный колхоз имени Чкалова переименовали в колхоз имени Хрущёва.
К приезду именитого гостя село при поддержке райкома партии подготовилось основательно – столы ломились от выпивки и закуски. Хрущёв узнавал своих родственников и одногодков, которых не видел 20, 30, 40 лет. Праздничный обед продолжался до глубокого вечера. Друзья детства подходили к руководителю страны, разговаривали о прожитом, о чём-то просили. Помощник Хрущёва только успевал записывать: «Привезти шифер, гвозди, цемент…»
Провожая Хрущёва к машине, изрядно захмелевший Никанор Кротов, друг детства, с которым они пасли скот, а ныне председатель хозяйства, покровительственным басом напутствовал отъезжающего гостя: «Ты, Никита, не зазнавайся. Веди себя достойно. Лодырям спуску не давай. Работай честно на благо народа и помни – ТЫ НОСИШЬ ИМЯ НАШЕГО КОЛХОЗА!»
Недавно была моя история о продавщице и ее трусах. В некотором роде продолжение. На последнем курсе высшего милицейского учебного заведения, учился выходец из БХСС. В преддверии наступающего праздника, решил заглянуть в гастроном на своей бывшей территории. Прибыв в конце рабочего дня он нашел заведующую магазина и пару ее доверенных продавщиц, отмечающих конец рабочего дня в подсобке. Встретили его как родного. Алкоголь, предпраздничная атмосфера, затянули процесс. Участники застолья проснулись там же, но уже утром следующего дня. Никто не смог вспомнить, у кого и что было с их гостем. А он вообще ничего не помнил. Опохмелившись и взяв нужные продукты, он убыл к месту жительства. Но возникло продолжение. Муж одной из загулявших продавщиц, проведя расследование ночной смены супруги, по его итогам написал письмо в ЦК КПСС. Суть его сводилась к следующему - я представитель рабочего класса. Тружусь на важном промышленном объекте. Но какой-то мент непонятно по какому праву считает возможным трахать мою жену по месту ее работы. Считаю это грубейшим нарушением политики партии и правительства. Требую принять меры. Письмо прошло все инстанции из ЦК до руководства учебного заведения. Резонанс был сильнейший. Но виновник этого был, как тогда говорили виноват, и в тоже время не виноват. Магазин он посетил в субботний день, когда не был занят по учебе. Общественного порядка не нарушал. По словам руководства магазина полностью оплатил свои покупки. Но употребление спиртных напитков в закрытом помещении и возможный добровольный секс, который всеми отрицается, не подпадали ни под какой-либо признак антипартийного деяния. Подозреваемому предложили написать рапорт об отчислении из вуза. Он отказался. Руководство приняло волевое решение откомандировать его из вуза к прежнему месту работы. Он понял, что ничего хорошего ждать не стоит, уволился и уехал к себе на историческую родину в Тамбовскую область. Заявителю сообщили, что по обращению приняты строгие меры воздействия. Но мне нравится продолжение и концовка этой истории. Героиня предыдущей истории тоже ушла со своей работы и вроде занялась домашним хозяйством, видимо убедив мужа, что у нее ничего не было. Уволенный мент на родине был избран председателем колхоза, и в последующем экстерном сдал выпускные экзамены, получив диплом юриста. В последующем стал успешным председателем колхоза, да еще с юридическим образованием.
Партсобрание 1976 года разделило жизнь Ивана Петровича на до и ПОСЛЕ. Это самое ужасное после было неведомым, но при этом жудким и страшным. Не далее как накануне вечером он был ещё совершенно обыкновенным партийным семейным человеком, а сейчас, стоя красный как рак перед сослуживцами, не мог найти слов для оправдания. О, если бы он вчера не побежал обедать, а всего лишь убрал бы вещи в портфель, в его тихой и счастливой жизни не было бы этих ужасных перемен. Дело в том, что Иван Петрович, будучи ещё со студенческой скамьи глубоко женатым человеком, завел шашни с секретаршей самого великого и могучего босса. Это было бы не так страшно, если бы босс не был отправлен в свое время в их контору с понижением, можно сказать обретя в ней свое "кладбище слонов". И вчера он умудрился оставить в обеденный перерыв среди рабочих документов её любовные признания - чувство их было глубоко искренним, страстным и отдавались они ему безо всякого остатка. Шеф же имея ещё с партийной работы привычку перебирать документы своих сотрудников на предмет хороших идей, доработав которые можно что-нибудь для себя такое организовать, нашел сие излияние души. Накал страстей Иван Петрович понял уже вернувшись с обеда, когда услышал дикий ор шефа в перемешку с рыданиями его возлюбленной. Наш герой быстро все понял и по мере возможности принял удар на себя. Секретаршу это конечно не спасло - она была уволена на следующее же утро, ещё до партсобрания в расширенном составе. Шеф на пару с не менее грозной главой партийной ячейки устроил несчастному Ивану Петровичу настоящий ад. Привлечена была жена последнего, друзья и люди со всех соседних отделов. Стены конторы не слышали ничего подобного года с 37-го, да и результат для провинившегося был поистине страшен - его ИСКЛЮЧИЛИ ИЗ ПАРТИИ. За единичным исключением близких друзей против всемогущего шефа, сохранившего некоторые былые связи, идти не был готов никто. Жена, осознав всю низость падения мужа, забрала ребенка и уехала к маме. Очередь на квартиру, в которой Иван Петрович стоял много лет, так же была потеряна. С работы он ушел сам, перейдя на скромную должность в отраслевой НИИ. Одно радовало - уволенная секретарша, несмотря на пережитое потрясение, продолжала с ним видеться, и ни в чем не винила. А главное - наступила весна, а значит - пора главного увлечения всей жизни Ивана Петровича- рыбалки. В этой стезе наш герой был истинным докой, и как говорится, знал места и умел прикармливать. На семейном столе нередким гостем был осетр, а это как вы наверняка знаете, нечастый улов. Одним из рыбаков, которых на своем веку немало знал Иван Петрович, был интересный и элегантный мужчина с красивой осанкой и орлиным взором. Даже на рыбалку он одевался как заправский франт, держал себя с достоинством, не пил водки и что главное - молчал. Все общение с ним было построено на системе жестов, которыми наш рыбак владел крайне профессионально. Первые пару встреч Иван Петрович даже подумал, что его сосед немой, но на третий раз тот коротко спросил: Как семья? И получив ответ одобрительно кивнул. Так продолжалось много лет. На этот раз Иван Петрович в процессе лова крепко задумался о жизни. И сам того от себя не ожидая, расплакался как ребенок. Собственно, ни карьеры, ни семьи - кроме рыбалки и редких посещений возлюбленной, вынужденной прозябать по его вине на тяжелой работе (её шеф выгнал с полноценным волчьим билетом), в его жизни не осталось ничего светлого. В этот момент Иван Петрович почувствовал как рядом с ним присел тот самый знакомый "франт". Обняв его за плечо, он сказал одно слово: Рассказывай. И наш герой честно и без прикрас, как мог, рассказал все, что случилось. Выслушав, "франт" молча встал, сделал "понимающий" кивок головой и знак глазами, и ушел ловить рыбу на свое место. Выговорившись, Ивану Петровичу стало сильно легче. Жизнь уже не казалась ему полной боли и отчаяния, даже клев как то веселее пошел. Уходя, он подошел к франту и сказал ему "Спасибо". Тот молча кивнул. На следующих выходных "франт" молча протянул Ивану Петровичу визитную карточку руководителя крупной организации и сделал знак "позвони", причем в ультимативной форме. Набрав по номеру, наш герой был удивлен приглашением на собеседование, после которого его приняли на весьма приличную должность в конторе, строившей очень много своего, да и чужого жилья. Как потом выяснил наш герой, попасть в нее с улицы было нереально, а очередь на квартиры была в ней одной из самый коротких в столице. Но главное было впереди! В среду Иван Петрович был разбужен поздним звонком. - Ваня! - Это ты, Миша? Чего так поздно! - Ты себе не представляешь, что у нас сегодня произошло в конторе! - Что же? - Шеф ПОТЕРЯЛ ПАРТБИЛЕТ! -.... Разыгрываешь, наверное? - Нет, я совершенно серьезно. Ты даже себе не представляешь, какая была сцена! Он на пол осел, валокордин подносили! Ведь он его только в нагрудном кармане, у сердца носил и никогда не вынимал! А тут партвзносы оформлять - а билета нет! - Да уж, сильно, сильно... - Интересно, что завтра будет - все на ушах стоят, за всю историю партячейки такого ещё не было! В четверг тот же бывший сослуживец и друг Миша сообщил, что на срочное партсобрание приехал аж ИНСТРУКТОР ЦК КПСС - птица настолько высокая даже для шефа, что всех присутствующих пробил холодный пот. Были оглашены множественные огрехи по партийной работе, и выдвинуто решение " в связи с совокупностью обстоятельств партбилет не восстанавливать". Карьера великого и могучего шефа подошла к концу.
Иван Петрович спешил на рыбалку как никогда раньше. Ну конечно, нужно же поделиться с соседом своей радостью! Но таинственный "франт" исчез навсегда.
Откуда эта история? Один из моих коллег по бизнесу в начале 90-х купил свою "голубую мечту" - дачу в знаменитой Малаховке. Его соседом был красивый неразговорчивый старик. Старший товарищи предупредили коллегу, что бы к соседу относился с глубоким уважением - это пусть и отошедший от дел, но все таки очень уважаемый вор в законе. Знакомство долго не завязывалось, но как то сосед позвал коллегу на шашлыки. И в ответ на рассказ о помощи детским домам рассказал вот эту историю.
Друг нашей семьи - ныне смиренный арендодатель и латифундёр:) А в былые годы бурности и взлетам его биографии могли позавидовать герои не одного приключенческого романа. Далее с его слов:
В 25 лет мне выпал редчайший в те годы "лотерейный билет" - несмотря на папу утверждение на такую должность - это поистине уникальная удача для пусть и очень умного, но пацана, у которого только молоко на губах обсохло по меркам этой конторы. Основной посыл был прост- "работай много, проси мало и главное- не светись. К корочке это тоже относится". И я делал, как просили. Впахивал по 12 часов, из благ пользовался только буфетом и домом отдыха, а корочку, кроме проходной, ни разу не доставал. Прошли 2 года, обзавелся связями, оперился, и тут запахло перестройкой, начались перестановки. В итоге меня назначили и.о. на руководящую должность. По табели о рангах место - закачаешься. Сам не поверил, когда увидел. Но ничего, работаю, вникаю. Прошло 2 месяца, утвердили. Однажды сижу дома, звонит приятель, с чьей сестрой мы очень близко дружили - говорит, у сестры нервный срыв, приезжай, нужно помочь успокоить, сам не справляюсь, мне ничего не рассказывает - только ревет, а матери дома нет. Поехал конечно, то да се, через час рассказала, что известный "творческий деятель искусств", под чьим руководством она работала, с высшим профессионализмом её развел на все дела, а затем мало того, что бросил, так ещё и опозорил перед всей организацией. А в силу профессии ей перейти в другое место почти невозможно - разве что на самую низкую должность. Брату она не рассказывает, боится - он человек горячий, а данный представитель богемы уже пару прецедентов имел - и оба раза обидчик был жестоко покаран - исключение из Партии, а то и общественные работы со всеми вытекающими. Иными словами, человек с большими связями. Я подумал, сказал что бы брату ничего не рассказывала, и поехал к ней на работу. Оформил пропуск через знакомого в министерстве, пришел в кабинет к заслуженному, назвался женихом девушки, спровоцировал скандал, а затем драку. Вызвали милицию, отвезли в отделение. Там я попросил начальника и уже ему тихо показал корочку, потребовав ни под каким соусом не сообщать о её наличии заслуженному деятелю искусств. Много лет потом прошло, но так быстро белеющего майора МВД я больше не видел, даже в 90-х. Как потом мне рассказал знакомый из министерства, когда замминистра снимал заслуженного с текущего проекта, и отправлял куда то на периферию руководить театром, он сказал что то в духа: "Петрович, я тебя 20 лет знаю. Можно нажраться и разнести ресторан- МОЖНО! Можно жену полковника танковых войск за п..ду хватать на юбилее - МОЖНО! Можно переспать со всеми стажерками на постановке - тоже МОЖНО! Но Петрович, тебе с детства должны были вдолбить, так что бы вошло на всю б.дь , жизнь - НЕЛЬЗЯ, НЕЛЬЗЯ Б...дь, в Советском Союзе безнаказанно дать пи..ды руководящему работнику ЦК КПСС! И не важно, кто там прав, кто виноват! "
P.S. Девушку наш друг пристроил на другую работу. А через год, уже в разгар перестройки, ушел со своей должности сам.
Приятный бонус для тех, кому интересно - по ссылке ниже фото из квартиры и рабочего кабинета тов. Андропова. https://whitepageshistory.ru/blog/43704935994/Kvartira-i-kabinet-predsedatelya-KGB-SSSR-YU.V.Andropova